Глава 12. Порочная змея[1] 18+
Только поцеловав змея, Шэнь Цинсюань узнал, что обычно холодный и равнодушный И Мо умеет быть отзывчивым и чувственным.
Когда змей начал целовать его, то сначала неспешно чуть примял его губы, потом отступил и дразняще потерся о нижнюю губу. Двигаясь окольным путем от уголка к нежной припухлости, он словно пытался прочувствовать это ощущение. Но как только лихорадочный жар губ человека согрел его, И Мо, казалось, вмиг потерял терпение и кончиком языка попытался проникнуть между зубами. Шэнь Цинсюань закрыл глаза и без колебаний послушно открыл рот, впуская его и безмолвно разрешая любые исследования. Мгновение спустя он инстинктивно поднял руки и доверчиво обнял И Мо, обхватив его спину руками, чтобы прижаться еще сильнее
Однако подобного рода доверие не рождается за один день. Они прошли длинный путь от первого контакта к знакомству и взрощенному множеством написанных на бумаге фраз пониманию, когда настороженность и предубежденность к нелюдю постепенно уступили место безоговорочному принятию и доверию. Он не мог сказать, когда именно они перешли эту границу, но точно знал, что в тот момент вместе с доверием он незримо вручил демону и множество других не менее важных вещей.
Возможно, это произошло еще тогда, когда И Мо терпеливо общался с ним посредством бумаги и кисти, а, может, когда написал: «относиться ко мне хорошо, это и есть добро», хотя, возможно, это случилось, когда в ответ на его алчную просьбу, он, не торгуясь, пообещал вылечить его… даже сам Шэнь Цинсюань не знал, в какой момент он начал допускать мысль о возможности подобных желаний.
На самом деле его намерения в отношении этого демона были куда более сложны и выходили за рамки «отплатить за добро», но сейчас куда легче и проще было просто пойти на поводу у змея и свести все именно к этому.
Раз уж он настаивает, что речь идет о расплате за доброту, пусть это она и будет. Стоило мыслям Шэнь Цинсюаня свернуть в это русло, как он отказался от позиции ведомого и сам атаковал рот И Мо, переплетая их языки и углубляя поцелуй.
И Мо на мгновение поднял глаза и внимательно посмотрел на него. Выражение лица Шэнь Цинсюаня все еще оставалось кротким и послушным, но в глазах прыгали веселые искорки, а между бровями пролегла смешливая морщинка. Заметив эту скрытую улыбку, И Мо отвел взгляд и снова приник к его губам, но на этот раз это проникновение не было медленным и нежным, как теплая вода, а скорее подобно стремительно заполняющей рот кипящей лаве. Кончик языка змея властно исследовал его рот изнутри, каким-то таинственным образом быстро взяв под контроль даже его дыхание. Попытка неопытного Шэнь Цинсюаня захватить инициативу с треском провалилась, и ему пришлось отступить на прежние позиции[2]. Его язык, который до этого так безрассудно бросился в бой, тоже изогнулся, пытаясь увернуться, но этот маневр пришелся не по вкусу И Мо. Безжалостно проникнув в рот «противника», его язык сначала жадно облизал беглеца, а потом стремительно обвил и обсосал его. Сплетясь как две змеи в брачный период, их языки снова и снова терлись друг о друга, производя все больше слюны. Время от времени, словно кошка играющая с мышью, И Мо ослаблял захват, но стоило языку Шэнь Цинсюаня предпринять попытку убежать, как язык И Мо вновь сцеплялся с ним, и все повторялось по кругу.
Шэнь Цинсюань задыхался, чувствуя, как туман страсти застилает его разум под безжалостным натиском этого властного ловкого языка, не позволяющего ему спрятаться или отступить. Даже загнав его в тупик, И Мо не пожелал останавливаться на достигнутом, продолжая дразнить его, иногда чуть ослабляя напор, но только чтобы с еще большим пылом терзать вновь. Одурманенный Шэнь Цинсюань, привыкший к спокойным и холодным манерам змея, был ошеломлен пылкостью его истинной натуры. Повинуясь порыву, он еще крепче прижался к И Мо, полностью растворяясь в ощущениях от сплетения их языков и тел.
После того, как он потерял счет влажным и горячим вздохам, поглощенных ртом змея, Шэнь Цинсюань совсем перестал контролировать свои эмоции и тело. Низкий утробный стон поднялся по горлу и прорвался на волю через нос.
Услышав этот звук, И Мо прервал поцелуй. Протянув руку, он провел пальцами по припухшим и влажным губам Шэнь Цинсюаня и в своей обычной манере, без намека на эмоции в лице и голосе, спросил:
— Тебе все еще хорошо?
Шэнь Цинсюань с трудом вернул своему разуму ясность. В тусклом свете свечи он бросил на змея быстрый взгляд и с улыбкой ответил:
— В моих руках красавец, который так усердно служит мне, помогая обнажиться, как я могу чувствовать себя плохо?
Пальцы И Мо усилили нажим на покрасневшие губы Шэнь Цинсюаня. Прихватив влажные набухшие лепестки, он сказал:
— Под небесами нет иного способа сдержать твой непревзойденный язык.
Шэнь Цинсюань склонил голову набок и, насмешливо фыркнув, прикусил один из пальцев, захвативших его губы. Выплеснув негодование, он быстро раскаялся и, высунув розовый язычок, принялся старательно зализывать оставленный зубами след. Игривый влажный язык словно маленькая змея скользил по длинному белому пальцу, пытаясь обвиться вокруг него. И Мо прищурился, наблюдая за его неподдающимся никакому описанию недостойным поведением.
Вылизав до блеска палец И Мо, Шэнь Цинсюань, наконец, отпустил его, и с улыбкой вернул ему вопрос:
— Тебе все еще хорошо?
В следующий момент И Мо протянул руку и засунул в его приоткрытый рот тот самый влажный палец и, прижав не знающий стыда и покоя язык, принялся интенсивно стимулировать его.
Ощущая, как змей бесцеремонно играет с его языком, Шэнь Цинсюань залился стыдливым румянцем. Он понимал, что сегодня вел себя очень дерзко и непристойно, перешел все границы, грубо нарушив этические нормы и правила приличия, но его захватили неведомые ранее чувственные ощущения с примесью бешеного азарта, на грани умопомешательства.
В любом случае, в этой комнате был только один человек и один демон и, благодаря магии И Мо, никто никогда не узнает о том, что здесь произойдет. Поэтому Шэнь Цинсюань просто отбросил догмы и этику и отдался этому безумию.
Тем более, что это сумасшествие захватило его не сегодня и не вчера. Он точно знал, что стал одержим после купания в горячем источнике.
Одной рукой И Мо продолжал играть с губами и языком Шэнь Цинсюаня, а другой неспешно развязал завязки на его исподнем и стянул их вниз. Заметив его манипуляции, Шэнь Цинсюань покраснел еще сильнее, но опять не стал останавливать его. Вместо этого он попытался облегчить процесс и приподняться настолько, насколько было в его силах.
И Мо обхватил рукой его эрегированный член и, пройдясь по всей длине, резюмировал:
— Недурно.
Шэнь Цинсюань закрыл рот и безжалостно прикусил два пальца, которые в это время шерудили у него во рту, а потом промямлил:
— Я не нуждаюсь в твоей оценке.
— Просто пока неопытный и неискушенный, — И Мо не обратил никакого внимания на легкую боль в пальцах и, чуть усилив нажим, подразнил застенчивую головку. Шэнь Цинсюань не смог сдержать низкий стон, который перекрыл бесстрастный голос змея. — Жаль, что он вырос, не зная человеческого тепла и участия.
Если бы колени Шэнь Цинсюаня могли двигаться, он бы точно пнул эту змеюку, чтобы найти выход для своего смущения. К несчастью, он не чувствовал ног ниже бедер, поэтому даже не мог свести ноги, чтобы закрыться от этого наглого «оценщика». Ему оставалось только замереть без движения, выставив напоказ ничем не скрытую самую интимную свою часть.
Это было действительно слишком неловко. Сконфуженный Шэнь Цинсюань не удержался и, протянув руку, ухватился за одежду И Мо:
— В конце концов, ты будешь это делать или нет?
И Мо не стал убирать вцепившиеся в его ворот руки Шэнь Цинсюаня. Вместо этого он потряс двумя мокрыми пальцами перед глазами Шэнь Цинсюаня, а потом бесцеремонно обхватил самую уязвимую и чувствительную часть его тела и дважды грубо провел по стволу вверх-вниз, после чего серьезно отчитал:
— Я ведь говорил, что ты слишком похотлив, просто еще не осознал насколько. Но зачем так торопишься, неужели так сильно хочешь?
Даже понимая, что его снова водят за нос, Шэнь Цинсюань не смог найти в себе силы рассердиться на него. Он бросил на И Мо лишь один пристальный взгляд, а потом беспомощно отвернулся, про себя подумав, что в мире не найти никого более дурного и порочного, чем эта змея. Хотя, нет, погодите, он ведь у нас не просто змея, а престарелый змеедемон!
Однако тот самый орган в нижней части его тела был более чем доволен действиями этого «старца». Даже если бы он выбранил этого демонического змея тысячу раз, а потом десять тысяч раз проклял в душе, эти яркие эмоции и неописуемое телесное наслаждение мог дать ему только он. Поэтому бесхребетный Шэнь Цинсюань, отбросив гордость, вновь повернулся лицом к змею и, притянув к себе И Мо, со стоном обнял его за шею.
Тем временем умелые руки И Мо потянулись к самому сладкому. Ладонь соскользнула по спине ниже, и в какой-то момент кончик его указательного пальца коснулся пока еще плотно закрытого входа и начал неспешно играть с ним.
Почувствовав, куда стремится проникнуть змей, шокированный Шэнь Цинсюань испуганно вскинул голову. Больше не пытаясь обнять И Мо, он приподнялся на локтях и посмотрел на движущееся между его ног запястье, как на страшное чудовище.
Он довольно долго наблюдал, прежде чем осмелился поднять взгляд на И Мо и пересохшими губами выдавить:
— Это… точно то самое место?
И Мо не ответил ему, лишь бездонные темные глаза смотрели на человека с нечитаемым выражением.
Шэнь Цинсюань закусил губу. Цвет его лица сменился с белого на ярко-алый.
— Я думал об этом, но я все же не предполагал, что это правда, — тихо сказал он.
Так и не дождавшись ответа, Шэнь Цинсюань снова лег и, закрыв рукой половину лица, прошептал:
— Боюсь, ты туда не войдешь. Поищи что-то для своего… — Шэнь Цинсюань замолк, не найдя в себе сил закончить эту фразу. На этот раз, хотя он сказал правду, ему было по-настоящему стыдно.
И Мо огляделся. Его взгляд задержался на масляной лампе, стоявшей на письменном столе. Стоило ему чуть согнуть пальцы, и горящая масляная лампада медленно поплыла к ним по воздуху и зависла у полога кровати. Отодвинув занавеску, И Мо обмакнул пальцы в теплое ламповое масло, еще сильнее раздвинул ноги Шэнь Цинсюаня и, погладив и смазав мелкие морщинки у входа, медленно надавил.
Шэнь Цинсюань сменил позу. Вцепившись второй рукой в лоскутное одеяло, он закрыл лицо так, что теперь нельзя было увидеть даже подбородок.
В глазах И Мо промелькнула улыбка. Еще ниже склонив голову, он глубже просунул костяшки пальцев в немного растянутый вход. Даже не видя лица, он чувствовал, как испуг сковал тело Шэнь Цинсюаня. Было совершенно очевидно, что теперь, даже чувствуя его пальцы внутри, мужчина совершенно не представляет, как реагировать и что делать.
Приподняв брови, И Мо хлопнул его по ягодице, вынув пальцы, вновь окунул в теплое масло и, введя их снова, принялся настойчиво разрабатывать тугое отверстие, толкаясь туда-сюда. На протяжении всего процесса Шэнь Цинсюань не издал ни звука. Он постарался расслабить тело и позволил змею играть с собой. Так продолжалось до тех пор, пока внутри него не оказалось три пальца. Испытывая дискомфорт, Шэнь Цинцюань заерзал.
И Мо не стал увеличивать число пальцев. Вместо этого он склонился над Шэнь Цинсюанем, и, продолжая двигать тремя пальцами, сдернул с его головы часть покрывала. Отведя в сторону руку, которой тот продолжал прикрывать глаза, он насмешливо спросил:
— Это ты подразумевал под «отдать свое тело[3]»? Такое чувство, что мне подсунули черепаху.
С губ Шэнь Цинсюаня сорвался горловой стон. Вместо того чтобы поднять глаза, он схватился за его плечо и уткнулся в него лицом. Его тело приспособилось к творящим непотребство пальцам, и теперь их вторжение уже не причиняло боль. Вдохнув свежий растительный запах, он обхватил руками шею змея и, медленно подняв бедра, подался навстречу пальцам И Мо, пытаясь подстроиться под заданный ими ритм.
Даже зная, что ему уже вполне комфортно, И Мо все еще не спешил, продолжая двигать запястьем еще минут пять. Шэнь Цинсюань уже не сдерживал стоны, даже ранее съежившийся от страха дрожащий орган вновь восстал, и очень быстро его головка увлажнилась прозрачной слизью.
Ощущение жара во всем теле до этого дня было незнакомо Шэнь Цинсюаню. Потерявшись в ощущениях, он даже не знал, как правильно сформулировать собственные желания. Когда дарящая огонь рука на мгновение замерла, Цинсюань почувствовал себя настолько опустошенным, что, в конце концов, не выдержал и, подняв голову от плеча змея, прошептал:
— Давай, входи.
— Не можешь больше терпеть? — И Мо вынул пальцы.
Чуть поколебавшись, Шэнь Цинсюань кивнул и честно ответил:
— Да.
И Мо поменял положение тела. Хотя его верхняя одежда была в беспорядке, он все еще был полностью одет, и было очевидно, что у него даже в мыслях не было раздеваться. Он развязал завязки на исподнем и, обхватив Шэнь Цинсюаня за бедра, заставил его до предела развести ноги. Только после этого И Мо стянул штаны, и одним движением до упора вошел в него своим набухшим от желания членом.
Шэнь Цинсюань застонал, словно в него воткнули железный прут, и замер, от раздирающей его ослепительной боли не осмеливаясь даже дышать.
Потребовалось время, чтобы он смог немного оправиться и попытался расслабиться. Белый как мел Шэнь Цинсюань посмотрел на нависшее над ним тело И Мо и взмолился:
— Ты мог бы быть сдержаннее. С такой звериной жестокостью ты убьешь меня раньше, чем мы закончим.
И Мо не ответил ему. Он протянул руку и коснулся места их соединения, затем, внимательно изучив его в свете прикроватной свечи, сказал:
— Выглядит неплохо. Даже девственная кровь[4] не пролилась.
Сначала Шэнь Цинсюань от удивления лишился дара речи, затем бледное лицо стало пунцово-красным, и он выругался:
— Ты порочная и злая змея!
И Мо приподнял бедра и снова резко опустился на него. Пригвожденный его членом Шэнь Цинсюань стал похож на выброшенную на берег рыбу и вмиг забыл все бранные слова. После десятка таких заходов Шэнь Цинсюань приспособился и даже снова стал получать удовольствие. Он снова обнял эту порочную змею за шею и, больше не сдерживая стоны, приподнял ягодицы, включаясь в процесс.
< Глава 11 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 13>
Сноски с пояснениями по тексту:
-
坏 huài хуай — плохой, дурной, скверный, испорченный, злой; коварный. ↑
- 丢盔弃甲 diūkuīqìjiǎ дюкуйцицзя «сбросить шлем и снять латы» — обр. в знач.: бежать без оглядки с поля брани, потерпеть сокрушительное поражение. ↑
- 以身相许 yǐ shēn xiāng xǔ и шэнь сян сюй «телом выразить доверие» — отдаться (телом/душой); обязательство (обычно брака); обр. всецело посвятить себя кому-то или чему-то. ↑
-
落红 luòhóng лохун «опавшие лепестки цветов» — кровотечение, вызванное разрывом девственной плевы. ↑
18+ Глава 12. Порочная змея 18+
Том I. Глава 12. Порочная змея 18+ [Визуал к 12 главе]
[3d-flip-book id=»4615″ ]
Глоссарий «Встретить змею» на Google-диске
Наши группы (18+): VK (закрыто под 18+), Дайри , Telegram и Дзен (посты закрыты под подписку)