Рубрика: Хаски и его Учитель Белый Кот

— Этот парень, Е Ванси, неужели он тоже подвергся….
— Тссс! Молчи! — Мо Жань прижал палец к его губам, призывая его к молчанию. Затем, присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, и со смехом сказал:
— Ты еще такой маленький, о чем ты только думаешь?
— Раньше я слышал, что Мэй Ханьсюэ… человек безответственный и распущенный, часто делает абсурдные вещи с красивыми юношами и девушками. Никогда бы не подумал, что он осмелится приставать к такому высоконравственному благородному человеку…

— Ты хочешь обучать меня духовным практикам и владению мечом?
Мо Жань неправильно понял выражение его лица и почесал в затылке:
— Не смейся надо мной. Я знаю, что ты хорошо справляешься и сам, но ты все еще слишком молод, поэтому тебе нужно многому научиться. У старейшины Сюаньцзи много учеников, он не может заботиться о вас всех одинаково. Что плохого в том, что ты чему-то научишься у меня? Я, может, и не так хорош, но, по крайней мере, мой наставник — лучший мастер в мире смертных.
Чу Ваньнин долго молчал, а затем сказал:
— Я никогда не смеялся над тобой. И я… я думаю, ты очень хороший.

— Ха-ха-ха… погодите, что вы сказали! — Мо Жань было рассмеялся, но тут же осекся и в шоке уставился на нее. — Люди, имеющие разную специализацию, должны не только практиковаться по отдельности, но и жить раздельно?

Может, Наступающий на бессмертных Император со стороны выглядел впечатляюще, но только он сам знал правду о себе. На самом деле, он был просто бродячим псом, который всегда искал место, где он мог бы свернуться калачиком, место, которое можно было бы назвать домом.
Однако даже после пятнадцати лет поисков он так и не смог его найти.
Поэтому его любовь и ненависть распределялись между людьми до смешного просто…
Кто-то побил его, и он возненавидел.
Кто-то дал ему чашу бульона, и он влюбился.
Одна чашка супа в нужный момент решила все.

Снаружи послышался треск петард. Некоторое время они просто неловко смотрели друг на друга.
— Хочешь посмотрим на фейерверк вместе? — предложил Чу Ваньнин.
— А где Ши Мэй?
Так вышло, что обе фразы прозвучали одновременно. И было уже слишком поздно сожалеть о своих словах.